В среду, 10 декабря 2025 года, биржевые котировки серебра достигли беспрецедентного уровня: фьючерсы на Comex с поставкой в марте поднялись до $62,02 за тройскую унцию, что стало новым историческим максимумом. На пике рост составил 1,94%, а к утру сохранялся на уровне $61,8, демонстрируя устойчивость восходящего импульса.
Это знаменательное событие завершило двухдневный рывок, начавшийся с преодоления психологически важной отметки в $60, и закрепило серебро не просто как драгоценный металл, а как один из самых динамичных активов на фоне меняющейся глобальной финансовой парадигмы.
Рост обусловлен сочетанием структурного дефицита, инвестиционного ажиотажа и макроэкономических ожиданий. В отличие от предыдущих волн, нынешний ралли опирается не только на спекуляции, но и на реальные дисбалансы рынка.
Глобальный дефицит сохраняется уже пятый год подряд. По оценкам аналитиков Kept, он продолжится и в 2025 году, несмотря на рост добычи на полиметаллических месторождениях, где серебро выступает попутным продуктом.
Промышленный спрос растёт: металл активно используется в солнечной энергетике, электронике и новых покрытиях. При этом возможности для наращивания добычи ограничены — новых крупных месторождений почти нет, а существующие истощаются.
Инвестиционный поток усиливается: средства хлынули в ETF, обеспеченные физическим серебром, что создаёт дополнительный спрос вне зависимости от промышленного цикла.
По данным Freedom Finance Global, текущий дефицит составляет около 16% от мирового предложения — уровень, при котором даже небольшое увеличение покупок может вызвать резкий скачок цен.
С начала года серебро подорожало более чем на 100%, значительно опередив золото (+60%). Такая разница объяснима: золото — это в первую очередь защитный актив, а серебро — гибридный инструмент, сочетающий черты валюты, промышленного сырья и инвестиционного металла.
При этом рост ускорился на фоне ожиданий смягчения денежно-кредитной политики ФРС США. Низкие процентные ставки снижают стоимость хранения непроизводительных активов, делая драгметаллы более привлекательными. Геополитическая напряжённость и торговые пошлины со стороны США усиливают этот эффект, провоцируя переток капитала в «убежища».
Некоторые участники рынка уже заговорили о возможном достижении $100 за унцию в среднесрочной перспективе. Хотя эксперты, такие как Дэвид Уилсон из BNP Paribas, указывают на вероятность коррекции после 20%-го роста за три недели, они признают: позитивные настроения слишком сильны, чтобы остановить движение сейчас.
«Логика говорит о перегреве, но рынок часто опережает фундаментальные показатели, особенно когда формируется новый консенсус вокруг долгосрочного дефицита», — отмечает аналитик.
По данным ЦБ РФ, с 10 декабря учётная цена серебра установлена на уровне 144,15 рубля за грамм (минус 0,21 руб.), золота — 10 342,66 рубля (минус 198,62 руб.). Это свидетельствует о внутридневной коррекции, но не отменяет общей тенденции к росту на фоне внешнего давления.
Преодоление отметки в $62 — не просто цифра, а сигнал о том, что серебро больше не воспринимается как второстепенный драгметалл. Оно становится стратегическим активом эпохи энергоперехода, технологической конкуренции и монетарной неопределённости.
Даже если последует техническая коррекция, основа для дальнейшего роста — дефицит, промышленный спрос и слабеющий доллар — остаётся прочной. И пока эти факторы не исчезнут, серебро будет оставаться одним из самых горячих рынков на планете.
С 2017 года сотрудники Алтайского биосферного заповедника регулярно погружались к затонувшему теплоходу и проводили мониторинг объекта на отсутствие явных следов разлива ГСМ. Анализ проб показывал лишь следовые концентрации нефтепродуктов.
Но время идет, озеро уже начало постепенно переваривать то, что попало к нему. Несмотря на то, что судно в неплохом состоянии, сохранилась отслоившаяся краска, радовали глаз целые иллюминаторы, коррозия сделала свое дело и металл начал «плакать» сталактитами из ржавчины Роман Воробьёв Дайвер и сотрудник Алтайского заповедника
С 2017 года сотрудники Алтайского биосферного заповедника регулярно погружались к затонувшему теплоходу и проводили мониторинг объекта на отсутствие явных следов разлива ГСМ. Анализ проб показывал лишь следовые концентрации нефтепродуктов.