Индонезия и никель: как один регион изменил мировой баланс

Глобальный рынок никеля в 2025 году оказался в состоянии хронического профицита — результат масштабного дисбаланса между взрывным ростом предложения и слабым спросом. На фоне этого цены на LME снизились почти на 13,5%, до $15,2 тыс. за тонну. Причиной не просто сбоя, а системной перестройки отрасли стала Индонезия, превратившаяся в главный эпицентр производства этого стратегического металла.

Экспансия в действии

В последние годы страна провела беспрецедентную индустриализацию своей никелевой отрасли. Ключевым шагом стало введение запрета на экспорт необработанной руды, что вынудило иностранные компании создавать полный цикл переработки прямо на территории страны. В результате в Индонезии сформировались крупнейшие промышленные парки — Morowali и Weda Bay, где сосредоточены горнодобыча, выплавка никелевого чугуна (NPI) и производство материалов для аккумуляторов.

При активной поддержке государства и приливу китайских инвестиций (например, со стороны Tsingshan) мощности быстро наращивались. С 2023 года только в одном этом направлении было добавлено более 800 тыс. тонн годовой мощности, что значительно перекрыло снижение производства в других регионах мира. Сегодня на долю Индонезии приходится уже 66% глобального предложения никеля — рекордный уровень концентрации в одной юрисдикции.

Спрос не успевает за предложением

Однако ни один из потребительских секторов не смог «переварить» такой объём. Основной надеждой был электромобильный рынок, но его рост замедлился: продажи BEV-моделей падают, а доля безникелевых LFP-аккумуляторов растёт. По прогнозам, использование никеля в батареях в 2025 году даже сократится на 1%.

Традиционный потребитель — промышленность нержавеющей стали — также демонстрирует слабость. Хотя в Китае и США производство нержавейки растёт (на 3–7%), в Европе оно сдерживается экономическим спадом и давлением импорта. Общий спрос остаётся ниже уровня предложения, что формирует устойчивый профицит.

По оценке Международной группы по изучению никеля (INSG), в 2025 году он составит около 130 тыс. тонн, хотя ранее ожидалось больше. Пересмотр связан не с ростом спроса, а с задержками ввода новых проектов в Индонезии — из-за технических сложностей, дефицита серной кислоты и экологических проверок.

Кто выживет?

На фоне низких цен в уязвимом положении оказались высокозатратные производители: подземные шахты в Австралии и Канаде, энергоёмкие ферроникелевые проекты на островах, HPAL-площадки вне Азии. Многие из них работают в убыток, но закрытие требует значительных затрат, поэтому их поддерживают государственные субсидии или материнские компании.

За последние три года выключено 220 тыс. тонн мощностей, ещё 200 тыс. тонн находятся под угрозой. При этом такие игроки, как BHP и Anglo American, уже объявили об уходе из никелевого бизнеса.

Консолидация вместо роста

Ситуация провоцирует волну M&A: вертикально интегрированные холдинги из сектора нержавеющей стали и аккумуляторов начинают поглощать проблемные активы, чтобы обеспечить себе сырьевую безопасность и частично контролировать ценообразование. Такие сделки исключают металл из открытой торговли, что может постепенно скорректировать баланс.

Пример — проект Merdeka Battery, реализуемый в рамках государственно-частного партнёрства в Индонезии. Его цель — построить полную цепочку от добычи до производства аккумуляторов для электрокаров. Объём инвестиций — $1,8 млрд, мощность — 90 тыс. тонн никеля в год. Это не просто завод, а модель будущего, где контроль над ресурсом становится стратегическим преимуществом.

Почему Индонезия — ключ ко всему?

Страна сегодня определяет не только объёмы, но и ценовую политику. Однако власти начинают осознавать, что избыток дешёвого никеля выгоден в первую очередь Китаю, который использует его для выпуска недорогой нержавеющей стали. Часть доходов уходит за пределы страны, а экология страдает.

В ответ появляются сигналы о возможном сдерживании роста: правительство запретило 39 компаниям разрабатывать латеритные месторождения — пусть и небольшим по объёму, но символически важное решение. Кроме того, возникают риски внешнего давления: Индонезия оказалась вовлечена в схемы поставок иранской нефти в Китай, что может вызвать санкции США и, как следствие, ограничения на экспорт никеля.

Что будет дальше?

В краткосрочной перспективе дефицит маловероятен. Даже если темпы роста в Индонезии замедлятся из-за технических и экологических барьеров, существующие мощности будут продолжать давить на цены.

Долгосрочные перспективы зависят от двух факторов:

Дисциплина индонезийских производителей — готовы ли они ограничивать выпуск ради стабильности цен.
Макроэкономический рост в Китае и развитых странах — без восстановления промышленности и строительства спрос на нержавейку не вырастет.

Пока аналитики прогнозируют сохранение цен в диапазоне $15–16 тыс. за тонну, с возможным ростом до $17–18 тыс. к 2029 году при условии консолидации рынка и ужесточения экологических норм в Азии.

Итог: рынок в переломе

Никель больше не торгуется как обычный цветной металл. Он стал частью геополитической и технологической борьбы за контроль над цепочками создания стоимости. Индонезия — не просто поставщик, а архитектор новой реальности, где цена формируется не столько спросом, сколько стратегическими решениями одного государства и нескольких китайских корпораций.

Выживут не все. Но те, кто сумеет интегрироваться в новую систему, получат устойчивое преимущество — вплоть до влияния на сам механизм ценообразования.